Бураго Д. С. «Снеговик». Книга стихов (К., 2015)
Если кто из киевских поэтов и следовал вполне традиции поэтической школы Ивана Жданова, так это Дмитрий Бураго. Однако, он существенно переосмыслил эту традицию. Думается, еще один источник близкой Бураго поэтики – Александр Блок. Примечательно, что и для Блока, и для Бураго очень значимо влияние мамы. Сборник посвящен «Маме и всему родному дому». В книге вообще немало посвящений. Одно из них – Рафаэлю Левчину, в нем упомянуты бумажные самолетики, которые Левчин запускал на одном из своих вечеров в Киеве. Несколько таких хранится и у меня… В недавнем стихотворении, посвященном друзьям, есть следующие строки: «Прости, Шаталов, за Донецк, за крест без веры./ Был у истории конец, но нету меры».
Интересны стихи с эротическими подтекстами, в одном из них разрозненные образы гармонизируются, в частности, грамматическим сдвигом: «…вы мне пьяны, я вижу сны-дороги, / где мы разверсты и сопряжены». Тема рыбной ловли и ее атрибутов намного шире простого увлечения, тут – свой символизм: «…и нет в реке такой икры,/ чтоб не искрилась светом».
Как и Зеров в первой трети ХХ века, Бураго подмечает нынешние немочи литературной жизни «Шевелится хуторская зыбь./ Наше братство гинет за столами,/ образуя речевую сыпь». По его мнению, творчество востребовано сейчас намного меньше, чем было востребовано даже 20 лет назад…
Стихотворение «Снеговик», давшее название книге, строится вокруг муторного образа Голема-снеговика – вековечной несправедливости, приносящей гибель лучшим. «Будешь искать свои семь колен/ в скрепах имен и расстрельных стен,/ перебирая фото». Однако ему предстоит растаять. В этом стихотворении много загадок. Как и вообще в образной системе Дмитрия Бураго. Как-то он сказал, что уходил в поэзии от местоимения «я», а теперь (в новых стихах) появление «я» – это оказалось настолько сложно… Таков Дмитрий Бураго, сохраняющий верность классическому наследию несмотря ни на что, считающий своим учителем поэта Алексея Толстого.